Азербайджан, Баку, 27 октября/корр. Trend Life Зарина Ахмедова/
В конце весны 2011 года флаг Азербайджана был водружен на третьей по высоте вершине мира - Канченджанга.
Этой весной была организована спортивная экспедиция, целью которой стала Канченджанга. Команду возглавил мастер спорта международного класса, двукратный обладатель "Золотого ледоруба" Алексей Болотов. К семерым участникам из России, Австрии и Австралии присоединился азербайджанский альпинист - Исрафил Ашурлы.
В состав экспедиции вошли спортсмены из России - Андрей Мануйлов, Дмитрий Синев, Глеб Соколов, Николай Тотьмянин, Александр Лутохин, Австрии - Кристиан Стангл, Австралии - Александр Фролов.
Ашурлы, единственный азербайджанский альпинист, взошедший на самую высокую точку планеты - Эверест, выполнивший программу "Семь высших точек континентов", обладатель звания "Снежный барс", президент Федерации альпинизма Азербайджана, покорил опасную вершину 20 мая 2011 года. Восхождение было посвящено памяти Общенационального лидера Азербайджана Гейдара Алиева.
Представляем читателям Trend Life рассказ азербайджанского альпиниста о борьбе за гору на грани физических и моральных сил, завершившуюся великой победой.
Исрафил Ашурлы: Just a perfect day...
"...Я лежал в палатке в ожидании возвращения Алексея и Николая. В котелке, разогреваемом газовой горелкой, медленно таял снег, превращаясь в воду. Ни есть, ни пить, ни двигаться.... Организм ничего не хотел. Вернее, хотел одного - поскорее оказаться внизу, там, где нет разреженного воздуха, где тепло и глаз может радоваться красивым краскам окружающей зелени. Туда, где можно дышать, дышать полной грудью.
Последние пять дней и ночей мы провели в штурмовом лагере на высоте 7600 м. Мне вспомнились слова товарища по команде Саши Лутохина, который сказал, что альпинист, находящийся на высотах свыше 7000 метров над уровнем моря, в день теряет около 10 % сил только по причине нахождения на такой высоте. Не знаю, насколько он прав, знаю точно лишь то, что организм в таких условиях не может полностью отдохнуть и восстановиться. И еще одна истина существовала для меня на данный момент - пребывание здесь действительно забрало очень много моральных и физических сил.
Мозг медленно прокручивал события последних дней и недель...
Для нашей группы это был пятый выход на гору и, по-хорошему, после последних пяти ночей, проведенных на высоте свыше 7600м, нам нужно было уйти вниз в базовый лагерь и, отдохнув несколько дней, начать новый подъем. Но для шестого выхода не оставалось времени, да и прогнозы сулили беспросветное ухудшение погоды.
Нам пришлось гораздо сложнее, чем другим экспедициям. Прочие команды меньше нас работали на прокладке маршрутов и установке высотных лагерей. Их руководители не спешили, ожидая, когда мы пройдем тот или иной участок, навесим перила, пробьем тропу и лишь после этого с разницей в несколько дней отправляли шерпов (высотные носильщики) по пробитой тропе, которые, в свою очередь, тащили грузы и кислород для участников восхождения.
Прошлой ночью наша группа предприняла попытку штурма. Трижды за вечер нам приходилось откладывать выход в ожидании, когда успокоится ветер. Вышли около десяти часов вечера, я и Леша Болотов. Коля Тотьмянин решил начать подъем позже, в районе трех утра. За нами вслед засобирались Саша Лутохин, Дима Синев, Глеб Соколов и Андрей Мануйлов. Ночь выдалась холодной. Ботинки, успешно выдержавшие испытание Эверестом, пиком Победы и морозами Северного Полюса, не смогли защитить меня на этот раз. Ноги начали замерзать. Все мои попытки стимулировать кровообращение путем выполнения резких маховых движений не дали должного результата. Пальцы ног деревенели и теряли чувствительность. Сказалась ослабленность организма высотой, а также отсутствием отдыха и кислородной поддержки. Пройдя еще некоторое расстояние, я понял, что если не прекратить попытку восхождения, есть риск получить серьезные обморожения с не менее серьезными последствиями. Пришлось повернуть назад.
Ввалившись в палатку, первым делом сбросил ботинки, нырнул в теплый спальник, в течение последующих 3-4 часов пытался отогреть замерзшие ноги. Как выяснилось, я все же подморозил все пальцы на ногах.
Проводив Колю, который, как и собирался, вышел на вершину позже нас, я попытался уснуть. Сон напоминал краткие вспышки - я то засыпал, то просыпался.
Чувствовал, как силы продолжают медленно, но верно таять. Похоже, Саша с теорией о десяти процентах был прав. У меня было ощущение, что я ранен. Ранен горой. И из невидимой раны из меня вытекает кровь - жизненная сила. Как же тяжело...
Рассвело. Саша, Глеб, Андрей и Дима, прекратившие свою попытку восхождения через некоторое время после меня, перекрикиваются из своих палаток. Похоже, они принимают решение идти вниз....
Все мы были чрезвычайно близки к грани, когда можно надломиться и, махнув на все рукой, уйти вниз. Слишком многое мы отдали горе.
Что до меня, то я лежу и лежу. Жду, когда закипит вода. Я не хочу отвечать. Для себя я решаю вопрос - идти вниз или предпринять еще одну попытку штурма. Я понимаю, что мои шансы взойти после неудачной попытки уменьшились, и что восстановления сил, потраченных на эту попытку, уже не будет.
Отсутствие кислородной поддержки неминуемо повлечет за собой новые обморожения слабеющего организма.
Я лежу и пытаюсь услышать себя. Вода вскипела. Надо заставить себя пить. Организм должен, несмотря ни на что, получать воду. За сутки надо выпивать не менее двух литров жидкости. На такой высоте человеку без воды долго не протянуть.
Ребята, по-прежнему не выходя из палатки, спрашивают меня о моих планах. Я отвечаю, что буду ждать Лешу и Колю, так как, возможно, им понадобится моя помощь после восхождения. Это решение давало мне дополнительное время для принятия решения. Саша объявляет, что они уходят через час.
Никогда еще вода не казалась мне такой невкусной. Я заставляю себя опустошить весь котелок. Пару пакетиков чая я оставил для ребят, а растворимый сок берегу на случай выхода вверх, и сейчас вынужден давиться "пустой" водой.
Мысли кружатся в голове, мне тяжело сфокусироваться на конкретной задаче. Я пытаюсь прогнать в голове алгоритм предстоящей попытки. Идти или нет? Если идти, то, как и когда начинать выход, что из необходимого взять, а что, рискнув в пользу снижения веса, оставить. Что будет с уже прихваченными морозом ногами?
Да и как идти вверх, преодолевая затяжной кулуар, а затем карабкаться по скалам, если едва хватает сил на то, чтобы, находясь в палатке, перейти из состояния "лежа" в состояние "сидя"?
Мне вспоминается 2009-й год и штурм Победы. Тогда, стоя на склоне и смотря туда, где должна была находиться вершина, я видел лишь серо-черное бурлящее, падающее на голову черными тучами небо. И решал - продолжать подъем вверх или повернуть, пока погода окончательно не испортилась, и бурей не занесло моих следов... Я понимал, что разумно будет повернуть вниз. Но память и верность слову, данному скончавшемся двумя днями ранее в Баку от тяжелой болезни Акифу Рустамову, гнала меня вверх. Победа. Для Акифа это была заветная вершина, так и оставшаяся мечтой. Прикованный к постели он не мог говорить и лишь слал мне сообщения на спутник, что верит в меня, и что я должен взойти и за себя и за него...
Мы совместно планировали эту поездку в течение трех последних лет. За год до этого не смог я - мы с женой ждали рождения Аслана. А через год не смог Акиф - он готовился к своему последнему походу... походу, из которого не суждено вернуться...
Тогда мне повезло - я успел, словно по лезвию, проскочить до вершины и, забрав капсулу с вершинного тура, уйти вниз, встречая по дороге идущих вверх товарищей и разворачивая их обратно. Мы с трудом смогли спуститься вниз, проявляя еще больше усилий, чем при подъеме вверх.
Тогда я был не вправе отступать. Вправе ли сейчас?
Мысли от прошлого перескакивали к настоящему. Главное - проскочить ночное время и избежать царящего в этот период космического холода, но как? Расстояние, отделяющее штурмовой лагерь от вершины, составляет около километра по высоте, а визуально протяженность последней части маршрута, впрочем, как и всех предыдущих участков на этой огромной горе, подавляет. Канча - красива, огромна и жестока.
Именно сейчас и здесь, каким бы странным это не казалось, ко мне начинает приходить понимание того, что, несмотря на чудовищную слабость, я прекрасно подготовлен и силен. Правильно выбранный режим акклиматизации, отсутствие кислородной поддержки в течение всего периода подготовки и работы на горе, физическая работа, проделанная здесь, давали мне неоценимое преимущество. Именно благодаря своей подготовке я смог провести несколько ночевок на столь пограничной высоте, сделать попытку штурма, пусть и неудачную. Меня не выворачивает наизнанку от одной мысли о вершине, и я не чувствую апатии и безразличия. Значит, я могу, значит, я должен предпринять еще одну попытку. Все мысли и сомнения оставить на потом, отложить до следующего раза.... Важнее то, что я должен сделать сейчас. Организм подготовлен. Он должен справиться с высотой. Я чувствую, что он может еще немного поработать. Надо лишь решить задачу, как избежать дальнейших обморожений. Кислород! Если я возьму баллон с кислородом, то это поможет не обморозиться. Товарищ по команде Андрей Мануйлов шел с кислородом, но не смог продолжать восхождение, и сейчас готовился идти вниз вместе с остальными. Если взять у Андрея баллон, то, возможно, удастся проскочить ночное время без сильных обморожений. А может, и нет, поскольку я уже подморожен. Но это шанс, и его надо попытаться использовать.
Надо только доковылять до палатки Андрея.
Еще пару глотков пустой воды....
Надо. Надо двигаться. Надо принимать решение. Слишком многое было отдано горе, чтобы не предпринять еще одной попытки. Я не мог уйти вниз вместе с четырьмя товарищами по команде, которые сдались и решили возвращаться.
Ребята почти собраны. Вопросительные взгляды на меня с баллоном. Объясняю, что "так, может пригодиться".
Им и в голову не приходит, что я задумал повторную попытку. Ребята, попрощавшись, пошли вниз, а я вернулся в палатку. Ждать восходителей сверху и продолжать строить планы предстоящих ночи и дня.
На площадке стало тихо, лишь снизу, из стоящих в двухсот шагах палаток, были слышны переговоры клиентов и их шерпов.
Решение идти вверх медленно выкристаллизовалось у меня в голове, принося некое успокоение. Лежа в палатке, я перечитывал смс-ки, присланные мне ребятами на спутниковый телефон. Если бы они только могли себе представить, как же здорово они мне помогают! Всего пара строк, пара фраз, но как от них делается легко и спокойно. Ребята верят и ждут. Они там, в Баку, выложились на двух этапах Кубка Федерации по скалолазанию, и сейчас готовились к летнему сезону. Хорошо бы сейчас к ним на тренировочку в Дюбянды, к морю... Они выложились, должен выложиться и я. Я смогу. Я должен смочь. Я не должен откладывать и сомневаться. Я не могу позволить себе думать, что у меня есть какой-то другой путь, кроме того, что ведет к вершине. Это великая и красивая гора нужна не только мне, она нужна и молодым ребятам, и сильным спортсменам, и ветеранам, и даже тем соотечественникам, которые не имеют представления о ее существовании. Кто-то из наших позже обязательно пройдет эту гору, и сделает это гораздо лучше, чем я. Но это будет его шаг. Я же должен сделать свой. И я готов его сделать.
Заметив на склоне спускающегося вниз человека, я начал готовить чай. Это Леша Болотов. Он дошел до палатки одновременно с закипанием воды в котелке.
- Ну, как?
- Есть вершина. Видимости не было, но все прошло хорошо.
- С горой тебя! А как Коля?
- Сейчас он должен быть в районе вершины. Когда я шел вниз, он заканчивал прохождение кулуара. Дай попить.
Алексей улегся поудобнее на спальник. Он явно оценил преимущество пребывания в нашей маленькой палатке вдвоем. Втроем здесь ужасно тесно. Прихлебывая чай, он продолжил разговор:
- Где ребята?
- Ушли вниз. Часа два назад.
- А ты что не с ними?
- Вас ждал... Да и размышляю про еще одну попытку....
- Это правильно. Молодец. Ты должен еще раз попытаться, мы столько сил отдали. Нельзя вот так просто уйти. Ты в хорошей форме.
- Что скажешь про маршрут? Как там на скалах?
- Ты спокойно все пройдешь - и кулуар, и скальный пояс. Что с ногами?
- Подмерз. Пальцы болят до ломоты. "La Sportiva" не спасает.
- Отмахивать пробовал?
- Пробовал. Плохо помогает.
- Что решил?
- Темное время пройду с кислородом, возможно, он поможет избежать дальнейших обморожений. Я забрал баллон у Андрея.
Алексей недовольно посмотрел на меня.
- Может, все ж без кислорода пойдешь? Ты же можешь.
- Я все продумал. Не хочу рисковать даже мизинцем.
- Дело твое. А сейчас отдыхай. У тебя будет тяжелая ночь и день.
Солнце согрело палатку, и мы забылись коротким сном.
Незадолго до захода солнца я начал собираться.
- Не рано? - поинтересовался Алексей.
- Хочу выйти до темноты, чтобы организм успел вработаться до того, как вместе с темнотой придет холод.
...И вот оно - сверкающее лучами утро на вершине третьего по высоте исполина мира. И ослепительная картина Гималаев вокруг. Вот он - Эверест, вот Макалу, Лходзе и Чо Ойю... Вот он, отброшенный за ненадобностью баллон с кислородом. Вот оно - доставляющее фантастическую радость лазание по скалам и льду выше восьми тысяч метров. Вот они, индийцы, в бессилии путающиеся в веревках, и их немые шерпы, другие члены соседней экспедиции, которых пришлось обходить на маршруте. Вот стоящий на четвереньках и по-звериному воющий испанец Оскар, у которого начинается отек мозга. Вот он я - другой, быстрый, словно летящий на крыльях. Вот он - красивый, развевающийся на вершине флаг страны....
...Все это будет. Будет потом, так же, как и изнурительный двадцатичасовой подъем и спуск. Как неописуемая радость победы....
Все это еще будет... А сейчас я стою, включив налобный фонарь и сжимая в руках ледовые молотки у начала пути. У начала нового, и, возможно, одного из самых прекрасных дней в моей жизни. Я не знаю, что меня ждет там впереди, но это уже не имеет никакого значения, и именно ради такого дня стоит жить..."
Справка: Канченджанга - гора, расположенная на границе Непала и Индии. Она состоит из пяти пиков (в переводе "Канченджанг" означает "пять сокровищ великих снегов"), причем высота четырех из них - более 8000 метров, а самый большой достигает 8586 метров над уровнем моря и является третьей по высоте вершиной мира после Эвереста и К2. Это самый южный восьмитысячник мира, и погода здесь крайне нестабильна.
У местных жителей массив считается святыней, и ламы приходят к его подножию, чтобы принести здесь жертвы богам. Согласно легенде, именно отсюда произошло расселение всех живущих в Гималаях народов.
Существует масса других мифов, связанных с этой горой. Интересно, что священную Канченджангу местные жители особенно активно защищают от альпинистов, ибо страшатся гнева богов.
Впервые на вершину Канченджанги поднялись в 1955 году Джордж Бэнд и Джо Браун из британской экспедиции Чарльза Эванса. Из уважения к чувствам верующих они не "осквернили" вершину, остановившись в шаге от нее.
Согласно непальской легенде, Канченджанга - это гора-женщина. И она убивает соперниц, пытающихся совершить восхождение на вершину. Лишь шести женщинам гора позволила взобраться на свою вершину. В 1991 году недалеко от вершины погибают Мария Франтор и Жозе Розман, которые первыми из женщин осмелились бросить вызов Канченджанге. В 1992 году здесь погибает первая покорительница суровой К2, полька Ванда Руткевич, В 1994 году на горе пропадают выдающаяся российская альпинистка Екатерина Иванова и болгарка Иорданка Дмитрова. В 1998 году британская альпинистка Джинетт Харрисон стала первой женщиной, удачно совершившей подъем и спуск с горы. Однако спустя полтора года ее жизнь забрала другая вершина в Гималаях. В 2011 году американка Клео Вайдлих на спуске потеряла зрение и сломала ногу.
