В газете "Бульвар Гордона" ( www.bulvar.com.ua ) опубликовано интервью с легендой советской эстрады Эдитой Пьехой, в котором она рассказывает об интересных моментах из личной жизни и отношениях с Муслимом Магомаевым. Представляем читателям Trend Life с сокращениями.
" Ровно 20 лет назад самой своеобразной певице советской эстрады было присвоено звание народной артистки СССР. Она продержалась на советской (а затем и российской) эстраде столько, сколько нынешним поп-дивам не снилось, - причем не прибегая к пиар-акциям, не подогревая интерес к своей особе пикантными откровениями и не эпатируя публику скандалами. Попытались было однажды ретивые телевизионщики представить Эдиту Пьеху роковой "черной вдовой", после разрыва с которой долго экс-мужья не живут, но все кончилось пшиком: к артистке с безупречной осанкой и репутацией расхожие ярлыки не липнут...
- Правда ли, что всю жизнь вас буквально преследуют цифры 1, 3 и 7?
- Судите сами. Родилась я 31 июля 37-го года на улице Фландр, дом 37, в 17 часов. Мой папа умер 31 августа в 37 лет, брата не стало 13 июня в 17 лет, а мама скончалась в 71-м году 3 августа. Дочка Илонка появилась на свет 17 февраля, Сан Саныч Броневицкий - 31-го года рождения (умер 13 августа), первая квартира находилась по адресу: улица Будапештская, дом 31, и, наконец, внук Стасик пришел в этот мир 13 августа. Такие примеры могу перечислять бесконечно... Звание народной артистки Советского Союза, в выдвижении на которое Ленинградский обком партии отказывал трижды (поскольку я инородным была телом, злопыхателей всегда хватало, и иногда они перевешивали, но, в конце концов, верх взяло добро), мне присвоили 13 октября на 31-м году выступлений на сцене. Видите, все это не случайно...
- Мне кажется, ваша популярность обусловлена еще и тем, что от вас веяло чем-то "импортным", недоступным, запретным, и не случайно советские люди воспринимали вас как инопланетянку...
- Понимаете, если врач плохой, симптомы он принимает за причины и поэтому в диагнозе ошибается... Так вот и здесь: раз не такая, как все, значит, иностранка. На самом деле, рождение во Франции сильно на меня не повлияло: появись я на свет в Советском Союзе, все равно выделялась бы. Господи, я же с двух лет узнала, что такое война! Мне было всего четыре годика, когда умер папа, через три года не стало брата. Мама-вдова, отчим... Все горе, которое может хлынуть на маленького ребенка, я испытала, и совершенно ничто не предвещало, что буду артисткой, наоборот...Горе сделало меня очень смышленой... Когда хоронили папу, я еще совсем малявкой была, но у меня высветилось, будто на экране: "Сына назову Станислав Пьеха". Откуда это - не знаю. Видно, житейская мудрость к бедным людям рано приходит...
- Если не ошибаюсь, родились вы в 300 километрах от Парижа?
- Да, почти на границе с Польшей. Мои родители - стопроцентные поляки, как сегодня говорят - гастарбайтеры. В поисках куска хлеба мамина семья (в ней было шестеро детей) эмигрировала сначала из Польши в Германию. Братья погибли: один в Первую мировую войну, второй в Освенциме, - а сестры бежали во Францию и там осели. Мама с 16 лет работала на шахте сортировщицей.
- Ужасные условия под землей были?
- А вы как думаете, если спустя 20 лет у папы развился силикоз - окаменение легких - и его сменил мой 14-летний братишка? Ему просто пришлось спуститься в забой, потому что иначе хозяин шахты выгнал бы нас из своего дома. Жилье предоставлялось только шахтерам - там была целая колония гастарбайтеров-иностранцев, хотя французы в тех местах были тоже. Когда же и брат умер, мама (чтобы выжить!) вышла замуж за нелюбимого человека.
- Отчим вас бил?
- (Грустно). Он меня так воспитывал: простой деревенский мужик - неграмотный, но очень хваткий, ушлый и понимающий жизнь. Раз, думал он, его когда-то нещадно лупили, значит, и он теперь должен: чтобы дети росли трудолюбивыми, честными, надо их бить... Педагогический лицей я заканчивала в другом городе - в Польше, и, если не возвращалась с занятий вовремя (а поезд часто без объяснений опаздывал), шла домой, уже готовая к экзекуции: ничего не поделаешь...
- Немецкую оккупацию вы запомнили?- А как же! У нас были маки - французские партизаны (правда, в основном не французы, а гастарбайтеры), они пускали поезда под откос... Отчима (царствие ему небесное!) я называла папой, но никогда не забывала, кто мой настоящий отец: из-за этого и начался наш конфликт. Отчима звали Ян Голумб (по-русски голубь), и он злился: "Ты будешь носить мою фамилию!". - "Нет, - отвечала я, - у меня есть своя, я буду только Эдитой Пьехой".Потом-то, благодаря, очевидно, педагогическому дару, мне удалось его перевоспитать - это произошло, когда вернулась домой на первые каникулы: уже самостоятельная, уже ощутившая, что могу жить одна. Я была хорошей студенткой, получала стипендию и даже выступала в хоре, - словом, будто родилась заново. Франция - это был как бы испытательный срок, а в Польше я, словно птенец, впервые высунула из гнездышка маленький клювик, увидела мир... Тогда и решила стать учительницей, как моя любимая пани Станислава Кухальска. Мне очень нравилось, что на практике дети ко мне тянулись, а уже начав выходить на сцену, я поняла: у меня врожденная сильная энергетика, которая передается публике... Каждый зал для меня с тех пор - как класс, только очень большой.
- Вы, небось, закомплексованным ребенком росли?
- Я училась во Франции при костеле: у нас было две школы - женская и мужская, - и за любую провинность учеников строго наказывали... Учебников не было, поэтому на одном уроке мы слушали, и уже на другом нас спрашивали. Если ты отвечал плохо, получал по руке линейкой, а если очень плохо - ставили в угол, да еще на горох.
- "Всю жизнь меня били", - признались вы мне однажды: что вы имели в виду?
- Били. (Пауза). Конечно, били... Во французской школе - раз, отчим своим ремнем - два... Мечтала убежать из дома, а куда? Поэтому и участвовала в отборочном конкурсе для желающих учиться в Советском Союзе. Когда после трех туров я оказалась среди победителей, подумала: "Ну вот, Господь Бог меня услышал" - так я попала в СССР. На первые каникулы приехала домой с огромным чемоданом подарков. Отчим изумился: "Откуда все это? Ты что, воровала?". - "Папа, - ответила, - в месяц я 900 рублей получаю: 500 - Сталинская стипендия и 400 - от польского посольства, потому могу все купить".Он долго не мог успокоиться: "Не может такого быть. Я вкалываю, но на все это и за год не заработаю". - "Да, - кивнула я головой, - теперь я богатая, а с вами у меня отдельный разговор будет". Отчим же маму тоже, если она меня защищала, мог хорошенько ударить. Я подошла к нему, взяла его за лацканы, приподняла (спортивной была студенткой, а он уже пенсионером)... "Если еще раз, - сказала, - вы поднимете на мою маму руку, если я услышу, что вы повысили на нее голос, возьму ремень и дам сдачу. За то, что меня обижали, я вас простила, но запомните: маму вы больше пальцем не тронете!". Он на меня так посмотрел, будто услышал откуда-то голос...
- В СССР вы приехали в 55-м году. Чем поразил вас тогда Ленинград? На что в первую очередь вы обратили в Советском Союзе внимание?
- Знаете, во мне очень долго жило - и до сих пор неистребимо! - недетское мое детство. Бродила по Ленинграду, и все казалось: это все не со мной, узнавала какие-то места, которые видела в кинофильмах, и хотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться: это не сон! Впервые я стала есть досыта, и поначалу проедала почти всю стипендию. Ну не всю - полностью истратить ее на продукты было невозможно, но вела себя, как собака, которую спустили с поводка и она бежит, ошалев от счастья. Это с полгода длилось, а потом я успокоилась, поняла, что ничего мне не запрещено и так, даст Бог, уже будет всегда....Это была сказка, поэтому, когда меня спрашивают о самой большой любви в жизни, без колебаний говорю: "Ленинград". В этом городе я второй раз родилась, здесь встретила человека, который подал мне руку и подарил судьбу артистки. Благодаря ему у меня появилась семья, дочка, замечательные внуки... Я, например, счастлива, что Стас носит фамилию моего папы. Многие думали (у нас хватает скептиков): "Ах, она его так назвала, чтобы легче было на эстраде пробиться", но Стас стал Пьехой с первого дня - мы не предполагали, что он будет артистом.
- На той советской эстраде вы были совершенно инородным телом: первой стали исполнять твисты и шейки, первой сняли со стойки микрофон и начали разговаривать с публикой, первой, в конце концов, мини-юбку надели - никто из певиц, по-моему, себе этого не позволял...
- Юность работала на меня, детство во мне бурлило. На сцене хотелось быть живой, а не просто стоять - вот и схватила микрофон, ни у кого не спросив разрешения. Я ведь не просто так с публикой заговорила, а потому что волновалась. Должна была новую песню исполнить, а у меня ком в горле встал - вот и принялась ее комментировать, благо дар импровизации у меня от природы. Я - фантазерка: когда мама запирала меня одну, развлекалась тем, что придумывала себе какие-то образы. Поэтому и на сцене нужные слова легко находила. Перед песней я что-то начала говорить и успокоилась, а Роберт Рождественский удивился: "С-старуха (он заикался), ты что, в разговорники переквалифицировалась?". - "Нет, Роберт, я просто очень волнуюсь, а когда перекинусь с публикой парой слов, дрожь в коленках стихает"... Он почесал в затылке: "Может, ты и права". Потом эту эстафету у меня подхватили - сейчас все стараются что-то сказать, только не каждому есть что...
- Руководитель ансамбля "Дружба" Александр Броневицкий, который буквально за руку вытащил вас из самодеятельности...
- (Перебивает). Не вытащил - вывел!..
- ...и который стал вашим мужем и отцом вашей дочери, был человеком сложным. Говорят, он дико вас ревновал, устраивал вам иногда безобразные сцены, мог даже поднять на вас руку, после чего в присутствии музыкантов опускался на колени и целовал вам ноги - это что, правда?
- Преувеличений тут много, кроме того, жизнь научила меня не винить кого-то, а искать корень, причину проблемы. Сан Саныч был до конца не реализованным: ему постоянно обрезали крылья, и отсюда какая-то внутренняя, сдавленная агрессия - понимаете? Ему очень трудно было, он и репетиции проводил на высоких нотах, зато добивался результатов, был высококлассным профессионалом.Патологическая ревность? Это наследственное. Семья у него морская, родился Александр в Севастополе. Отец все время был в море или в разъездах, мама его ревновала, и это передалось сыновьям. Шура думал, что в этом мире иначе не бывает - только так. Я пыталась ему объяснить, что ревность - порождение недоверия, плод болезненной фантазии, но потом поняла: это врожденная патология и с ней бороться нельзя.
- Его не уязвляло, что еще вчера, когда вы пели в хоре, он был мэтр, величина, а сегодня на сцене царит Пьеха, а его место - при ней?
- Что-то глубоко скрытое в нем сидело... Кстати, Сан Саныча не смущало, что на концертных афишах его фамилия была указана махонькими буквами внизу, и сначала такая подача была оправдана. "Дружба" была на советской эстраде первой ласточкой - переходным этапом от хора к вокально-инструментальному ансамблю. Как они а капелла пели! Броневицкий делал сложнейшие аранжировки, и, конечно же, до поры до времени созданный им коллектив вызывал фурор, но потом перестал быть новинкой...Сан Саныч был очень талантливым, и я хотела помочь ему реализоваться, потому и предложила поменять афишу - написать: "Александр Броневицкий, Эдита Пьеха и ансамбль "Дружба". Причем придумала это, уже не будучи его женой, - к тому времени на моем пути встретился другой мужчина... Я же выдумщица, вот и вообразила, что тот человек для меня создан, что будет лучше, если построю с ним семью...
- Не стал он таким, как вы хотели?
- Нет (грустно) - я же его придумала... К слову, рвать с Сан Санычем творческие отношения не собиралась. У меня очень большой потенциал, богатое воображение, я во многом его дополняла, а он испугался, сказал мне, что я зазналась, хотя мне это совершенно не свойственно.
- Какой-то червь его все же подтачивал?
- Думаю, это была обида на жизнь за то, что ему не давали дышать полной грудью. Да, не давали, но с моей помощью он это бы сделал, ведь я была щитом, который принимал на себя пощечины музыкальных критиков. Как только они меня не называли: кабацкой певицей, шептухой, предлагали "выстирать по декольте"... Потом уже самый известный из них, Гершуни, передо мной извинился и написал статью, в которой оправдывался за свою невежливость.
- Броневицкого вы как мужчину любили или...
- Это была первая в моей жизни влюбленность - я встретила человека умного, образованного, открывшего мне глаза на то, что есть музыка. Он меня очаровал...
- ...но это было незрелое чувство?
- Скорее, детское, еще не женское, хотя и могло перерасти в большую любовь...
- Муж не сумел разбудить в вас страсть?
- На это не было времени - мы же окунулись в океан творчества: концерты, записи... В одной из моих песен есть очень точная строчка: "Работа, песни, города, и только так и не иначе...". Ни одного отпуска мы не провели вместе, у нас все время были только гастроли. "Какой отдых? Зачем, - говорил он, - если мы едем на месяц в Ялту, затем в Сочи?". Тогда еще по одному концерту давали, а потом пошел так называемый "чес". Когда гонорары стали расти, выступали уже и по два, и по три раза в день - а это было невероятно сложно, я буквально валилась с ног. Слава Богу, связки у меня выносливые...
- Это правда, что однажды, вернувшись с гастролей, вы застали Броневицкого с женщиной, торопливо застегивавшей блузку?
- (Пауза). Самое обидное для меня, что об этом стало известно...
- Это и послужило главным толчком к тому, что вы расстались?
- Я, повторяю, творческий союз разрывать не собиралась. Единственно, чего хотела, - создать новую семью, а он пусть бы заводил себе пассию или вел бы такой образ жизни, который ему нравился.
- У вас к тому времени была уже кандидатура на роль мужа?
- Конечно же, нет - тогда еще никого. Я не скандальная, поэтому дверью не хлопнула. Мы оставались в одной квартире, просто жить в разных комнатах стали (потом - и в разных номерах). Ну а когда появился человек, с которым у меня начался роман, я сообщила Броневицкому, что от него ухожу. Он не поверил: "Ты же без меня пропадешь!". Я ответила, что готова петь даже в кинотеатрах перед сеансами...
- Закаленная, вы, однако!
- Я ничего не боялась, и это была не самоуверенность, а какой-то азарт: дескать, попробую, и знаете, ангел-хранитель обо мне позаботился... Едва мы расстались с Сан Санычем окончательно, распался аналогичный альянс в "Поющих гитарах": Понаровская бросила Григория Клеймица. Я только вернулась в Ленинград, а разрыв с Броневицким произошел в Ялте - последний концерт с ансамблем "Дружба" состоялся 30 июня 76-го года...
- Вы тут же пригласили к себе Клеймица?
- Нет-нет, директора Ленконцерта. Не знаю даже, откуда у меня, абсолютно лишенной практической жилки, возникла такая мысль... "Кирилл Павлович, - поставила его в известность, - мой уход - дело решенное, но я ведь не последний человек в этой организации. Вы можете объявить музыкантам (я не имею такого права!), что если кто-то из них хочет уйти от Броневицкого, вы разрешаете?".В результате девять человек из "Дружбы" последовали за мной. В общем, я Сан Саныча оголила, но это была не месть, а желание выжить, создать свой коллектив... Бывший муж в варианте "Броневицкий - Пьеха" мне отказал, значит, напишем на афише: "Эдита Пьеха и ее ансамбль" - без названия.
- Броневицкий ругался, кричал?
- Нет, как-то поник и до последнего не верил в происходящее...Как только я приехала в Ленинград, раздался звонок от Григория Клеймица: "Я музыкант, окончил, как Шура Броневицкий, консерваторию и, надеюсь, могу быть вам полезным. Вы меня примете?". Вскоре он уже стоял на пороге моей квартиры с букетом цветов: "Можно?". "Я, - он сказал, - побитый, как собака, - меня бросила любимая женщина. Вы меня загружайте - буду делать для вас все, я должен ее забыть"...Сан Саныч был замечательным музыкантом и долго со мной работал - до тех пор, пока не женился снова. Вторая жена родила ему сына...
- Мне, простите, рассказывали разные версии смерти Броневицкого. Он и впрямь умер, чуть ли не запертым в гостиничном номере, пытаясь вам дозвониться?
- (Вздыхает). Не мне... Сан Саныч тоже, наверное, искал какую-то любовь... Увлекся женщиной на 20 лет моложе, сделал ее солисткой - ну как его осуждать? Она, видимо, рассчитывала, что он слепит из нее вторую Пьеху, но этого долго не получалось, и молодая жена стала проводить время без него. Как-то в Нальчике - Сан Саныч часто плохо себя чувствовал - она, как обычно, дверь их номера закрыла на ключ и ушла на ночную гулянку - ансамбль-то большой...Его нашли 13 апреля 88-го года с телефонной трубкой в руке - звонил Шура, скорее всего, в "скорую помощь"... Так и умер (смахивает слезу). Простите!Еще при мне он страдал от спазмов сосудов, поэтому у него всегда была с собой маленькая, граммов на 200, фляжечка с хорошим коньяком. Чувствуя приближение спазма, примет граммов 50 - и порядок! Помню, мы как-то встретились на гастролях в Сочи - Стасик еще был маленький, - и он попросил: "Угости меня коньяком!". Я удивилась: "Как это?". - Шура признался: "Она только на портвейн мне дает". Ну, зашли в кафешку - там их прямо на улице много, - заказала я ему бутылку: мол, остальное возьмешь с собой. Он спросил: "А может, начнем все сначала?". - "Знаешь, Шура, - ответила я, - я всегда любила тебя и уважала, ты был для меня богом, а сейчас могу только жалеть, потому что ты слабее. Видишь, я не пропала, твердо стою на земле. Не хочу тебя топтать ногами и, чем тебе помочь, не знаю - ты сам во всем виноват".
- Вы плакали, когда узнали, что Броневицкий скончался?
- Я просто остолбенела - не верила, что это случилось, но слезы во мне пересохли еще в детстве: слишком много в моей жизни было потерь. Когда отчим пытался меня заставить плакать, говорила: "Не буду!" - и даже на похоронах мамы ни слезинки не проронила - только ком в горле стоял... Зато так называемая жена Броневицкого на его похоронах чуть ли не гроб вскрыть пыталась: это было ужасно
- Представляю, сколько мужчин хотели добиться вашего расположения, но вы, говорят, были для всех недоступной...
- Знаете, у меня такой щит: я настолько в себе, что не замечаю никаких знаков внимания. Может, потому и проглядела хорошего человека, предназначенного мне судьбой
- Вы, помнится, говорили: "Я католичка, у меня в крови заложено: измена - грех"...
- Да, так я это воспринимала, но, повстречав мужчину, который потом стал моим вторым мужем, развода не ждала и, отбросив скромность, попробовала, что значит изменять. Потом, правда, подумала: "Надо скорее развестись!".
- Высокопоставленные чиновники позволяли себе по отношению к вам какие-то сексуальные домогательства?
- (Строго). Только попробовали бы!
- Если не ошибаюсь, один боевой генерал все же рискнул...
- Рискнул? Да он меня просто преследовал! Это вообще что-то невероятное было: представляете, командующий 42-й армией в Афганистане Виктор Ермаков. После концерта перед воинами-афганцами, который я давала со своим коллективом, вдруг подъезжает к гостинице БТР. Я ничего не пойму, но война же...
- Красиво!
- Кто-то заходит: "К вам Виктор Ермаков - командующий". "Зачем он пожаловал?" - думаю, а как увидела глаза его масляные, сразу поняла: грядут неприятности! Похоже, отбиваться или драться придется, но тут ребята-музыканты, которые были моими негласными охранниками, будто что-то пронюхали и стучат в дверь: "Эдита Станиславовна, вам кофе принести или чай? У вас гости?". Я в ответ: "Думаю, это ненадолго", а Ермаков им: "Немедленно уходите!". Нет, каково, уже командовать начал!Потом смотрю, приближается, пытается меня то ли обнять, то ли еще что. "Простите, - говорю, - вы, по-моему, в моем номере находитесь". Он как вскочит: "Мне ни одна женщина не отказывала". - "Значит, я буду первой", - отвечаю, а когда кто-то из ребят опять заглянул, показала генералу на дверь: "Ваша аудиенция подошла к концу!".
- Задам вам прямой вопрос и на такой же надеюсь ответ. Из авторитетных источников мне известно, что у вас был роман с Гагариным - это правда?
- (Эмоционально). Дима, вы что, смеетесь? Единственно, мне посчастливилось побывать, так сказать, ношей на его плечах....Под Москвой есть дом отдыха "Переделкино", и там по линии ЦК комсомола на какой-то из праздников собрали всех космонавтов - еще бы, герои! Мы в волейбол играли: они - с одной стороны, артисты - с другой, и в один из моментов я рванула к мячу и здорово подвернула ногу. Упала, слезы... Гагарин ко мне подбежал: "Я проведу вас", а я наступить не могу. Короче, схватил он меня, как мешок, закинул на спину и донес до медпункта, где мне сделали перевязку и заморозили растяжение, ну, ну а пока нес, корреспондент газеты "Правда" Юрий Воронов сделал снимок, который обошел очень много изданий. Помню, кто-то из журналистов язвительно спросил: "Как же он вас нес на плече? Гагарин же маленький". - "Он, - ответила я, - космонавт!".Кстати, до этого у нас уже была встреча в гостинице "Юность", которая считалась тогда самой модной. Мы довольно часто там выступали, и в зале обязательно присутствовали космонавты. После одного из концертов (в нем и Клавдия Ивановна пела - еще жива была) организовали какие-то посиделки, и вдруг меня спрашивают: "Вы любите бильярд?". Я развела руками: "Не знаю, с какой стороны к нему подойти". - "Да? А Гагарин хочет с вами сыграть партию". - "Вы что? - засмеялась. - Я ж не умею".Все-таки уговорили меня: "Давайте попробуем. Это просто: берете кий, толкаете шар - и все". Юра так ловко мне подыграл, что получилось, будто я его победила.
- Гагарин, однако, вам нравился? Не сожалели, что ничего с ним не произошло?
- Я даже мысли такой не допускала - ну что вы! Это же кос-мо-навт - понимаете? Недосягаемый человек! Он для меня был такой же иконой, как те, на которые я, верующая, молилась...
- Еще мне рассказывали, что на гастролях в Каннах среди ночи к вам в номер с криком: "А ну, где тут прячется Магомаев?!" - ворвался вдруг... Броневицкий, чудом получивший визу во Францию. Так все и было?
- (Смеется). С маленькими нюансами. Нас пригласили на международную ярмарку фирм грамзаписи, где вручали призы обладателям рекордных тиражей.
- Почему же супруг искал у вас Магомаева?
- Объясняю. Фирма "Мелодия" решила, что во Францию я могу поехать одна (хотя мне надо было там петь!), и визу на Броневицкого не оформили. Выяснив, в чем причина, я настояла, чтобы пусть и задним числом, но ситуацию как-то исправили - в результате Сан Саныч опоздал лишь на день или на два. Мой номер на пятом этаже находился, стена гладкая, но рядом проходил коридор, форточка была открыта...
- ...и ваш ревнивый муж полез по отвесной стене?
- Расстояние там небольшое, ему как-то удалось зацепиться, открыть форточку, но этого я не слышала. Проснулась от того, что рядом кто-то тяжело дышит, - открыла глаза, а это Броневицкий: "Где Магомаев?". Я возмутилась: "Ты еще с ума сходить не перестал? Ищи!". Сначала Шура не верил, что Муслима в моем номере нет, но, убедившись, что я чиста, успокоился. Да, таких ситуаций было немало!
- Открою вам небольшой секрет: об этом случае я и с Муслимом Магомедовичем говорил...
- И что же он вам рассказывал?
- Утверждал, что на вашей территории быть не мог, но благодаря знакомой телефонистке часто вел с вами долгие телефонные переговоры...
- Точно, была у меня телефонистка-поклонница, а Магомаев... Что вам сказать... Как-то в Харькове (еще до того, как я лед назвала неправильно) наши гастроли совпали: он в Опере пел, мы - в зале каком-то, но жили в одном номере...- В одной, вы хотели сказать, гостинице?
- Да, ну, конечно, - видите, как можно оговориться? Не знаю, откуда у нас театральные костюмы взялись, - может, за кулисами их нашли... Сан Саныч, короче, мундир Наполеона надел, Муслим облачился в сюртук и причесался под Гитлера, а мне дали какой-то кафтан. Броневицкий тут же срежиссировал сцену: я прилегла, надо мной встал раздавленный "Наполеон" и рядом - торжествующий "Гитлер". Кто-то нас сфотографировал, и получился снимок, который назвали "Поверженная Франция" (фантазия у них была безграничная). После этого мы с Магомаевым подружились. Помню, приезжаем с Шурой в Баку, и Муслим выходит на сцену с розами, а следом Бюль-Бюль-оглы...
- ...с еще большими розами?
- Нет-нет, он фиалки дарил, поскольку всегда старался подчеркнуть свою скромность - у них соперничество какое-то было. Ну а моя знакомая телефонистка, замечательная Анна Иннокентьевна, время от времени звонила мне и спрашивала: "С кем вас соединить?" - и чьи номера телефонов знала, тех и набирала. Раз я, не помню уже почему, с Муслимом поговорила, в другой раз - еще с кем-то.
- Ей, видимо, интересно было это послушать...
- Может, и так, но никакого романа у нас с Магомаевым не было.
- Тем не менее сватов, как вы утверждали в одном интервью, он присылал?
- Муслим это отрицает, хотя что тут такого?
- Он мне сказал: "Какие сваты - мы что, в ауле живем? Если бы я захотел что-то ей предложить, лично сказал бы: "Дита, выходи за меня замуж"...
- В тот день в гостинице "Россия" отмечали его 30-летие и по такому случаю закатили шикарный банкет. В Муслима же все были влюблены: Светлана Моргунова, жена Роберта Рождественского Алла... Употреблять алкоголь я не могла, а там - так получилось! - мне водку дали. Несколько глотков сделала, чувствую: нехорошо - спазмы сосудов, и убежала к себе в номер. Вдруг в дверь стучат три молодых азербайджанца и с порога: "Муслим Магомедович просит вашей руки". Господи, мне так плохо... "Вы что, - говорю, - смеетесь? Я же замужняя женщина. Вон там мой муж сидит, обращайтесь к нему". - "Нет, он у вас просил"...Мне было смешно нашу пьяную дискуссию вспоминать, и я это рассказывала как комический случай. Может, это была самодеятельность его друзей и Муслим ничего не знал... У него было очень много поклонников - и среди мальчиков, и среди красивых женщин, - но он искал свою судьбу и встретил: жаль только, поздно. Тамара - прекрасная женщина...
- Вашим вторым мужем стал курировавший Ленконцерт полковник КГБ Геннадий Шестаков...
- Это неправда, он всего лейтенантом был - старшим оперативным работником.
- Вы где-то сказали: "Водку он любил больше, чем меня" - это так?- Такая уж у него судьба. Начинал как легкоатлет, бегун на средние дистанции, был чемпионом Хабаровского края, бил все рекорды, но наступил момент, когда из спорта пришлось уйти по возрасту, а дальше уже не заладилось. После армии его в КГБ направили, поскольку человек он физически развитый...
- С вашим третьим мужем Владимиром Поляковым я познакомился, когда лет 13 назад брал у вас интервью. Исключительно словоохотливый человек, живчик, он уверял меня, что работал с самим Ельциным...
- Царствие ему небесное!.. (Вздыхает) Почему-то все мужья мои умирают. Я, Дима, не могу простить, что он был лгуном, выдумщиком таким, что дальше некуда, и я, как это часто бывает, узнала об этом последней. Он покупал для меня песни, которые не сочинял...
- Но вы влюбились в него или замуж пошли потому, что хотелось опять опереться на мужское плечо?
- (Горько). Я опять себе все придумала. Он же целый спектакль устроил: год с лишним в любом городе СНГ мне на сцену от него выносили цветы. Понимаете, какой ход?
- Недешевое удовольствие!..
- ...но Поляков не за свой счет это делал - умел. Устраивая банкеты, например, приглашал людей, которые за все платили... ухитрялся выставлять и жить за чужой счет. Бог мой, как я могла попасться на эту удочку?
- Складывается впечатление, что, сменив несколько мужей, вы женского счастья так и не обрели...
- Мое счастье - на сцене, а значит, нельзя быть жадной и требовать от судьбы все сразу. Я поняла просто, что любить и быть любимой мне, как и моей маме, не написано на роду.
- В прошлом году вы широко, с размахом отметили 70-летие. Почему в отличие от подавляющего большинства женщин скрывать свой возраст не считаете нужным?
- Скрывать? А зачем? Лет с 30-ти я получала записки: "Вы ровесница моей мамы, которой исполнилось 40, - меня еще в детский сад не водили, а вы уже были известной артисткой". Однажды в ответ у меня вырвалось: "Вы поздно пошли в детский сад, а я рано начала выступать". С тех пор своих лет не скрываю.
- В чем же секрет вашей молодости?
- В свое время я услышала от кого-то из корифеев, что звание артиста дает не права, а обязанности. Знаете, Дима, я никогда ничего для себя не требовала, а если о чем-то просила, то в очень тактичной форме... Я как-то спросила у Любови Михайловны Черниной (опереточной примы): "Скажите, благодаря чему вы так хорошо выглядите - вам ведь уже 60?". - "Деточка, - она мне ответила, - рецепт один: работать, работать и работать. И уважать публику!". То же самое говорила Шульженко, когда я удивлялась: "Какие у вас красноречивые руки!". Клавдия Ивановна уверяла: "Если сердце поет, все запоет. Не думайте ни о чем другом, уважайте публику - вы для нее живете".
- В 70-80-е годы женщины, что есть сил, вглядывались в телеэкраны: "Ну что Эдита с собой делает? Лицо все лучше и лучше!". Признайтесь, к пластическим операциям прибегали?
- Все и всегда нужно вовремя, не случайно поляки говорят: цо задужо, то не здрово - нельзя перегибать палку! В молодости моя природа или, выражаясь современным языком, генетика, работала на меня хорошо, а потом я пыталась понять, почему такая красивая Лоллобриджида, как удается чудесно выглядеть Софи Лорен. Искала и находила специальные книжки, выучила всякие упражнения для мышц лица... Понимаете, я отодвинула тот момент, когда понадобилась операция...Ее надо сделать вовремя и так, чтобы никто ничего не понял. Так же, как своевременное обращение к стоматологу, эти вещи афишировать не обязательно, не надо кричать на весь мир: "У меня вставные зубы!", сделав их слишком белыми. Понимаете, все должно быть в меру: чтобы и тебе было приятно, и твоему окружению. Профессия тоже обязывает!
- Я хорошо помню, как вы впервые вывели Илону, нескладную еще, полненькую девочку, на телевидение... Кажется, совсем недавно она сделала первые шаги на эстраде, а сейчас молодые ребята, ровесники вашего внука Стаса, ему говорят: "Смотри, а твоя бабушка, оказывается, тоже поет"...
- Есть такое (смеется), но мне больше нравится, когда говорят: "Ваш сын - звезда". Сейчас он принял предложение ТНТ и ведет передачу "Космополитен" - что-то о вкусах, о моде... Так и написано: ведущий программы - младший Пьеха. Будто я отец, понимаете?
- Он же с трех до семи лет с вами ездил - в том же Киеве вы выводили его, маленького, в костюмчике, на сцену дворца "Украина"...
- Ой (оживляется), он такие сейчас интервью дает интересные... В русской версии журнала "Имена", например, - мне этот номер прислали! - Стаса спрашивают: "Вы с малых лет колесили с бабушкой по гастролям - чему там научились?". Он в ответ: "А я не учиться туда ездил, а хулиганить".
- Вам нравится, как Пьеха-младший поет?
- Я не могу сказать: нравится - считаю, что он на месте и подает надежды. Главное, чтобы Стас себя не потерял, чтобы верил: он нужен людям, уважал их и для них старался.
- Как внук вас называет?
- Обычно Дита, а иногда ласково - бабон: такое словцо придумал. Это Илонка, дочка моя, виновата: отца она называла Чуча, муж Женя у нее - Жаконя, Стасик - Шмоча, дочка - Клепа или Клека (от Клеопатра). Только меня называет мамой, но за глаза я Эдита...
- Если честно, я вами, Эдита Станиславовна, потрясен...
- Мне и самой выговориться хотелось, потому что судьба собеседниками обделила. Живу я в своей глуши, в садоводстве, с двумя женщинами. Веру - детдомовскую, интернатскую сироту - спасла в свое время от нищеты. Заметила, когда она выносила цветы, что руки у нее - сплошные раны, мясо. Узнала, что на заводе Козицкого бедняжка с кислотами дело имеет, вылечила ее и предложила: "Ты можешь жить у меня и помогать по хозяйству". Более 40 лет она провела в моем доме, но только спорт любит и ничего больше. Ни одной книжки в жизни не прочитала, семь классов образования...Другая женщина - бывший директор детского дома, которому более 10 лет я помогала: шефскими концертами добывала для них все необходимое, чтобы облегчить сиротам жизнь. Этот детский дом стал в Ленинграде лучшим, но с тех пор много воды утекло... Лет пять назад она вышла на пенсию, и я ее приютила. У нее свой кругозор...Поэтому, когда выпадает возможность поговорить с таким человеком, как вы, который хочет что-то мне рассказать и у меня что-то спросить, я дорываюсь, как в 55-м году, голодная, до буфета, и ем все подряд, то есть говорю больше, чем надо. Эта моя многословность вызвана недостатком общения: я не ходок по тусовкам...